Общественный защитник Андрея Барабанова, осужденного по "болотному делу", Сергей Шаров-Делоне и главный редактор "Ежедневного журнала" Александр Рыклин были задержаны на Болотной площади в годовщину событий 6 мая 2012 года за одиночные пикеты в поддержку политзаключенных. Несмотря на многочисленные доказательства того, что никаких несогласованных акций они не организовывали, а на площадь вышли реализовать свои конституционные права, судья посчитала их виновными в административном нарушении и отправила отбывать десятидневный арест. Сейчас они снова на свободе и рассказали Каспаров.Ru о том, к чему готовиться оппозиции, что ждет Россию через год и что бывает, когда забывают собственных "узников".
Сергей Шаров-Делоне
С чем вы связываете настолько демонстративное решение судьи Натальи Чепрасовой по вашему делу и делу Александра Рыклина? Это заказное решение или следствие того, что судебное разбирательство, как правило, носит обвинительный уклон?
Безусловно, это заказ. Он связан с совершенно очевидной вещью — мы были заявителями митинга, который хотели провести 6 мая на Болотной площади. Что это заказ, видно было сразу, и вот почему. В автозаке, куда мы попали, было 17 человек. Когда нас привели в ОВД, зашел кто-то из полицейских и сказал: "Так, Шаров и Рыклин — на выход". Все стало ясно.
Они ровно так же искали других заявителей по остальным ОВД, но они просто не были задержаны.
Какие у вас были условия в спецприемнике?
Понятно, что это не курорт, но условия были вполне нормальными, относились к нам тоже вполне нормально. Никаких наездов, ничего подобного. Но, конечно, десять дней в спецприемнике — это очень скучно.
Понимали ли сотрудники спецприемника, что вы оказались у них из-за неправосудного решения?
Не знаю, насколько они они были в курсе сути дела, но воспринимали они нас как "политических", к которым надо относиться не так, как, к примеру, к автомобилистам, которые сели за руль пьяными.
Какие советы вы дали бы человеку, которые ни разу не был в спецприемнике, но идет на оппозиционную акцию и предполагает, что в нынешних реалиях за это его могут задержать и присудить административный арест? К чему готовиться?
Я могу дать кучу советов, какие вещи нужны в спецприемнике и что туда можно передавать. Там нужны, например, простыни, полотенца, зубная щетка, паста, которых в спецприемнике нет. Плохо тем, кто не курит, потому, что в камерах курят, но я курильщик, так что меня это совершенно не трогало. Но это техническая сторона вопроса.
А если говорить реально, то не надо бояться.
Понятно, что 10 дней там никому проводить не охота, особенно если есть работа, которая связана с постоянным присутствием, но ничего катастрофически страшного в административном аресте нет.
Хуже то, что теперь у нас введена статья 20.2, часть 8 КоАП и уголовная статья 212.1, которые могут перевести дело в гораздо более серьезные вещи (по ним, если у человека за полгода накапливается четыре административных дела по статьям о нарушении законодательства о митингах, на него заводят уголовное дело — прим. Каспаров.Ru). Но в первый раз ничего особенно страшного не происходит.
Какие у вас планы?
В ближайшие дни мы подадим жалобу по нашему задержанию в Европейский суд по правам человека. Оно слишком вопиющее, и такие вещи нельзя спускать. Все документы налицо, куча видео. У нас очень хорошая позиция для оспаривания дела.
А что мы будем делать дальше, пока сказать трудно. Сейчас мы это решаем, потому что уже второй раз нам отказывают в проведении акции, причем чудовищным образом нарушая закон.
Мы, кстати сказать, в ближайшее время подадим в суд на эти два отказа в митингах 19 апреля и 6 мая.
Как действовать небезразличным людям, активистам и сочувствующим в ситуации усиливающегося давления?
Дальнейшие действия мы будем очень тщательно просчитывать, потому что, понятно, что поле для возможных вариантов сильно сужается. Мы будем думать, как поступать, чтобы люди не подставлялись под возможные административки и уголовки, но чтобы что-то при этом удавалось сделать. Пока давать рекомендации трудно, поскольку мы сами думаем над этим.
Почему, на ваш взгляд, третья годовщина событий на Болотной прошла практически незаметно? Почти не писали на эту тему медийные лица протеста 2011-2012 годов.
На эту тему я написал большой пост в Facebook.
Конечно, мы все три года назад выходили каждый сам за себя, но во многом по призыву этих же лидеров. И то, что они не сделали заявления на эту тему, по-моему, просто неприлично.
Почему так повели себя медийные политические фигуры, я не знаю. Но выглядит это скверно, и, честно говоря, я думаю, что для них это политически также плохо. На следующий призыв выйти на митинг, на марш, на выборы, люди могут просто не откликнуться. Это же запоминается. Но многие люди все равно откликнулись на годовщину. На Болотную вышло примерно столько людей, сколько я и ожидал. Если бы был согласованный митинг, я думаю, на нем бы собрались 10-15 тысяч. А так, на несогласовку, где большой риск ареста, понятно, пришло меньше народу.
А если говорить не только об акциях и публичной поддержке: что на данный момент можно сделать, чтобы помочь "узникам Болотной"?
Помочь можно двумя вещами. В это воскресенье в Сахаровском центре в 16:00 будет очередной благотворительный вечер в поддержку политзаключенных, в том числе "узников Болотной". Будет сбор средств для них самих и их родных. Сейчас идет дело против Ивана Непомнящих, там деньги требуются на оплату работы адвокатов.
Кроме того, на этом вечере мы, как всегда, сделаем "Почту "Росузника" — можно будет написать политзаключенным письма, открытки, и мы их отправим. Это очень важная вещь в плане моральной поддержки.
Может ли что-то еще повлиять на ситуацию?
У меня есть некоторая надежда, что все-таки будет принят закон, по которому день пребывания в СИЗО будет засчитываться за 1,5 дня в колонии общего режима. Тогда пять "узников Болотной" выйдут сразу, у остальных сильно сократятся сроки.
Как вам кажется, как политическая ситуация в стране будет развиваться?
Тут важно, на каком горизонте смотреть. Через год страна может стать абсолютно другой. Финансовых резервов этой власти хватит примерно на это время, как они сами признают. Здесь ситуация никогда не бывает инерционной, поэтому реальный запас прочности может оказаться еще меньше. Паника начинается не тогда, когда открываешь холодильник, а там пусто, а когда открываешь холодильник, видишь там последнюю сосиску и понимаешь, что до зарплаты еще месяц.
А ведь всякая паника процесс ускоряет. Так что я не думаю, что эта власть просуществует год.
Но до этого, конечно, она постарается ужесточить режим. Нынешняя система сама себе отсекла все остальные возможные ходы. Поэтому оппозиции нужно думать не только о том, что делать сейчас, но и о том, что делать, когда эта власть посыпется.
Можно ли сказать, что оппозиция хотя бы отчасти готова к такому сценарию?
Абсолютно не готова, что представляет самую большую проблему. И по-моему, не очень собирается готовиться, вот в чем беда.
Все заняты какими-то загадочными пританцовками вокруг мифических выборов 2016 года и еще более мифических выборов 2018 года. По-моему, это абсолютно ложная стратегия.
Как же тогда готовиться?
Мы все видели, как это происходит, в 90-х годах. Власть лежала практически на асфальте. И взять ее, конечно, может любой. Но удержать ее может только тот, кто знает, какие шаги нужно делать, чтобы выбраться из того чудовищного провала, в котором мы находимся, и готов их делать. В этом смысле обсуждать выборы в Колупаевке и размышлять, как провести одного муниципального депутата из двадцати пяти, абсолютно бесполезно.
Александр Рыклин
С чем вы связываете то, что судья Чепрасова вынесла такие демонстративные решения?
Что они будут такими, стало очевидно практически сразу после задержания, когда из всех находящихся в автозаке по фамилиям вызвали нас двоих. Кроме прочего, нам позже рассказали сторонники, что в этом момент по площади ходили сотрудники полиции и разыскивали других заявителей непроводившейся демонстрации 6 мая — Ольгу Романову и Евгению Третьякову.
Вероятно, у них изначально был именно такой план.
Как к вам как отнеслись люди, отбывавшие административный арест в одной камере с вами? Как относились сотрудники?
Относились с интересом, слушали с любопытством.
Статус "политического" уже работает в российских местах заключения, и в общем к нам там относятся с определенным пиететом.
Сотрудники также были предельно корректны, все было в рамках закона и, я бы сказал, здравого смысла.
Какие советы вы бы дали человеку, который идет на оппозиционную акцию и в нынешних условиях опасается, что будет задержан за это?
Психологически на это настроиться и адекватно себя вести, больше ничего.
Как вы думаете, почему третья годовщина событий на Болотной прошла практически незаметно? Кажется, что общество забыло о находящихся в тюрьме узниках.
Общество о них особенно никогда и не вспоминало. Другой вопрос, что задача оппозиции — постоянно будоражить общество и напоминать ему, в том числе о политзаключенных. В меру возможностей мы и пытаемся это делать.
Что бы вы посоветовали тем, кто хотел бы помочь "узникам 6 мая", но не знает, как это сделать?
Есть Комитет 6 мая, Комитет протестных действий, можно обратиться к ним.
Какие у вас прогнозы на будущее? Как будет действовать власть, что ожидает оппозицию в условиях разобщенности и усиления давления?
Власть настроилась на репрессивный характер отношений с оппозицией, я думаю, что давление будет только нарастать. И оппозиция должна быть к этому готова.
Что же касается отношений внутри оппозиции, то они всегда были непростыми. Они такими и остаются. Посмотрим, во что выльется история с Демократической коалицией. Я лично приветствую эту инициативу, но результаты их работы мне пока не очевидны. Там много вопросов. Впрочем, мои главные вопросы как к оппозиции, так и к самому себе касаются создания альтернативной повестки. Мне кажется, оппозиции давно пора прекратить действовать по программе, которую предлагает власть, и начать эксплуатировать свои идеи.
А стоит ли объединяться для участия в выборах?
Это довольно сложный вопрос. Я являюсь сторонником системы выборов, когда есть шанс мобилизации электората. Я ни на секунду не верю в то, что выборы остаются инструментом, с помощью которого возможны перемены в стране, но с помощью них по-прежнему можно мобилизовать протестно настроенных людей. Если ставить перед ними честные задачи и прямо говорить, что это один из инструментов консолидации, в участии есть смысл. А если морочить голову по поводу того, что мы сейчас наберем 5% и куда-нибудь пройдем, то никому это уже не интересно.
